Возвращенная к жизни - Страница 25

Бертон поставил машину возле дома и взбежал по ступенькам. Он вновь постучался в дверь комнаты Мари. Ответа опять не последовало. Стоя посреди гостиной, Джизус ощущал себя абсолютно беспомощным. Когда дождь прекратится, он снова отправится на поиски. А до той поры он мог только сменить свою мокрую одежду и ждать.

* * *

Даже продолжительные вечерние прогулки с Бертоном недостаточно подготовили девушку к длительному путешествию до бара «Красный бык». Она выписала адрес из телефонной книги и, выйдя из дожа, несколько раз спрашивала дорогу. Теперь она стояла перед выкрашенным в ярко-красный цвет зданием, наблюдала за входящими и выходящими людьми и ждала, чтобы ее память как-либо отреагировала на то, что она видит.

– Я была здесь. Здесь меня нашли, – шептала она, как будто слова, произнесенные вслух, могли подстегнуть ее воспоминания. – Я лежала на пустыре вот там. Испытывая неприятное чувство, она обогнула здание, стараясь не наступать на битое стекло, обходя старые покрышки и кучи другого хлама. Заброшенный пустырь был не хуже и не лучше любого другого бесхозного участка городской территории и не вызывал никакого отзвука в душе, ни тени волнения.

Ее воспоминания были отрезаны от внешнего мира так же надежно, как когда-то и она сама в госпитале, а теперь в доме Бертона. У нее не было ничего. Ни прошлого, ни будущего. Настоящее? Настоящее было мучительно.

На протяжении нескольких недель она старалась свыкнуться с мыслью о том, что Джизус никогда не станет частью ее жизни. Да и с какой стати? Он и так уже сделал для нее слишком много. Она не имела права рассчитывать на большее.

Мари пыталась отдалиться от него, оставаясь внешне приветливой и дружелюбной, что не имело ничего общего с болью, постоянно терзавшей ее душу. До сегодняшнего дня. Сегодня что-то надломилось в ней. Ее терпению пришел конец. Она не могла больше переносить своего бессилия и затянувшейся неопределенности будущего.

Она должна непременно выяснить, кто же она такая. Возможно, в прошлом кто-то заботился о ней, кто-то, кто простит и примет ее сейчас. Родители, брат или сестра, бывший любовник. Существует же кто-нибудь где-нибудь, кто объяснил бы ей, почему она стала проституткой. Кто-нибудь где-нибудь, кто способен ее любить.

Дни шли за днями, безрадостно сменяя друг друга. Она представляла себе одинокую, полную скитаний жизнь, которая может ее ожидать. Проснувшись сегодня утром, Мари впервые поняла, что ей безразлично, кем она была. Каким бы ни было ее прошлое, она готова смириться с ним. Но она не могла больше мириться с необходимостью ждать.

Она ощутила на лице капли дождя. С тротуара перед баром ее окликнули из группы мужчин, предлагая что-то, чего она не расслышала. Когда же некоторые из них направились в ее сторону, она повернулась и быстро обошла вокруг здания, чтобы выйти на тротуар с другой стороны. И только тогда она стала замечать, как отвратительно все вокруг.

Девушка так увлеклась обследованием каждого дома, каждой улицы, по которой проходила, что не заметила, насколько запущена эта часть города. Ею двигало желание узнать что-нибудь о себе. И между делом она забыла о безопасности. К счастью, мужчины, следовавшие за ней, прекратили вялую погоню благодаря усилившемуся дождю.

День был теплый, но капли дождя охлаждали кожу. Спешно удаляясь от «Красного быка», Мари проклинала слабость, не позволявшую двигаться быстрее. Девушка была измучена и обескуражена. И она, в конце концов, заблудилась.

По мере усиления дождя увеличивалась и ее растерянность. Мари плохо помнила, как вновь оказалась у бара. Она стала блуждать по боковым улицам и запуталась еще больше. Спросить дорогу было не у кого, потому что разразилась типичная для этих мест гроза, и все, кто, где мог, укрылись. Небольшие лавчонки, мимо которых она проходила, не являлись тем местом, куда можно было зайти и переждать дождь. Инстинктивно она чувствовала, что лучше оставаться на улице, чем искать первое попавшееся пристанище.

Мари взяла вправо, потом повернула налево, все больше теряя ориентацию в лабиринте улиц. Наконец она оказалась, посреди, бедняцкого квартала, застроенного темными некрашеными домами с просевшими ступенями крылец и двориками, которые заросли бурьяном. Она остановилась на несколько минут под кроной большого дуба, надеясь, что дождь прекратится до того, как она соберется двинуться дальше.

Все здесь выглядело бедным и жалким, но все-таки она завидовала тем, кто сейчас находился в своем доме, в тепле и безопасности. В какой-то момент она чуть было не решилась перейти улицу, постучать в ближайшую дверь и попросить приюта. Оттуда она сможет позвонить Джизусу, и он приедет за ней. Тогда она скоро окажется дома и сможет, наконец, обсохнуть.

Однако, поразмыслив, Мари решила двинуться дальше. Ей не понравилось, как выглядит этот дом. По сравнению со своими соседями он был самым ветхим, неряшливым, двор завален помоями, а на задней дорожке громоздился ржавеющий автомобиль. Нет, ей не хотелось идти туда. Она зябко передернула плечами и быстро пошла дальше по тротуару. В какой-то момент она вдруг ощутила, что, несмотря на все усилия, вовсе не удаляется от этого дома. Что она не может оторваться от этого дома и от целой вереницы других, как две капли воды похожих на этот. В конце улицы она свернула за угол, затем еще раз. Дождь заливал глаза. Крупные капли попадали на ресницы и почти ослепляли ее. Небо совсем потемнело, лишь иногда его озаряли вспышки молний.

Мари вспомнила, что Джизус однажды рассказывал ей о бесконечных рядах блочных домов в беднейших кварталах города. Когда, повернув за угол, она обнаружила, что находится перед одним из таких жилых массивов, Мари развернулась, пытаясь выбраться, и наконец, уже совершенно безнадежно затерялась в лабиринте улиц.