Возвращенная к жизни - Страница 24

– Нельзя торопить события. Все должно случиться само собой.

– Вы можете загипнотизировать меня и заставить вспомнить?

Джанет задумалась.

– Гипноз может помочь вам, но несколько позже. Сейчас в нем нет необходимости.

– Я вам скажу, в чем нет необходимости. В том, чтобы я жила на средства Бертона, дожидаясь, пока моя память окончательно восстановится. И в том, чтобы оставаться в городе, где находится человек, дважды пытавшийся убить меня. – Мари удалось произнести все это спокойным голосом, хотя она чувствовала себя так, будто при большом стечении народа произносила пламенную речь.

– Вы сердитесь, дорогая. Это в данной ситуации нормально, и не нужно так старательно это скрывать.

От спокойного замечания Джанет возмущение Мари, которое она пыталась подавить, стало постепенно угасать. Наконец она, глубоко, вздохнула.

– Кажется, мне понравится работать с вами, – сказала она, глядя прямо в глаза психологу. – Только вряд ли я окажусь таким пациентом, какого вам хотелось бы иметь.

– Я хочу, чтобы вы просто двигались в выбранном вами темпе. Обещаю только сопровождать вас.

Мари кивнула.

– Тогда разрешите, я расскажу все, что, как мне кажется, знаю о себе.

Джанет устроилась поудобней и приготовилась слушать.

Дружеская близость, характерная для взаимоотношений Мари и Джизуса, теперь, когда они вынуждены были постоянно находиться рядом, стала просто неприемлема.

Взаимное влечение, скрывавшееся за их внешне спокойными контактами, заставило их перейти в общении друг с другом к осторожной вежливости.

Прошла неделя. Две недели. Каждый вечер они ходили гулять, и их прогулки становились все продолжительнее. Мари несколько прибавила в весе и уже меньше спала днем. Ночные кошмары хотя и возобновлялись иногда, но их воздействие становилось менее сильным. Впервые с того времени, как она пришла в сознание в госпитале, девушка чувствовала, что действительно поправляется.

Однако это ничуть не приблизило ее к решению загадки своего прошлого. Она не обсуждала с Джизусом детали своих занятий с Джанет, однако ей становилось все ясней, что пройдет еще немало времени, прежде чем она что-то узнает о себе. Джанет помогала ей погружаться в глубины сознания, но крошечные кусочки информации, которые им удавалось выловить, не оправдывали ее ожиданий. Психолог говорила, что это подготавливает ее к тому, чтобы однажды, когда придет время, она смело взглянула в. глаза своему прошлому. Но Мари обнаружила, что по мере того, как она становится физически все более крепкой, возрастает и ее нетерпение.

Минуло уже почти три недели с той поры, как девушка покинула госпиталь, когда однажды среди дня Джизус вернулся домой после визита в полицейский участок, где шел разговор о ней. Чак, восседавший за столом в окружении постоянно стрекочущих печатных машинок и бешено трезвонящих телефонов, еще раз подтвердил Бертону, что маньяк вот-вот будет арестован.

– И отнюдь не благодаря твоей Мари, – язвительно добавил он.

Неделей раньше он добился разрешения побеседовать с девушкой. На квартире у Джизуса он задавал ей каверзные, сложно сформулированные вопросы, на которые Мари не знала даже, как и ответить. Она стойко выдержала допрос, но ничего не смогла прибавить к его сведениям.

Чак явно не верил, когда она говорила о полной потере памяти. Теперь, рассчитывая настигнуть убийцу в ближайшее время, он вновь предостерег друга от серьезного отношения к его подопечной.

– Я видел сотни таких, как она. Когда этот тип будет обезврежен, отошли ее обратно.

Джис сдержал возмущение и только покачал головой.

– Позаботься о том, чтобы найти преступника. А я позабочусь о своей жизни сам.

Несмотря на неприятные слова Чака, Джис был рад, что принес домой хорошие новости. Скоро город для девушки будет не более опасен, чем для любого другого жителя. Было и еще одно соображение относительно поимки маньяка. Если повезет, он, возможно, сообщит о Мари какие-нибудь сведения, что поможет идентифицировать ее личность.

Девушки на кухне не было. Окликнув ее, чтобы дать знать о своем приходе, он сначала прошел в свою комнату. Там он переоделся, потом пересек холл и постучал в дверь ее спальни. Ответа не последовало.

Так как она иногда заходила на первый этаж к их домохозяйке, Джизус приготовил обед и стал ждать. Когда через час Мари все еще не явилась, он спустился к миссис Дюкло.

Миссис Дюкло пригласила его войти. Это была пожилая приветливая женщина, считавшая не напрасно потерянным только то время, которое она провела, занимаясь сплетнями и болтовней. Джизусу нравилась его хозяйка, но он избегал ее, как только мог. Только у Мари хватало терпения часами напролет выслушивать ее истории.

– Не видела ее весь день, – сказала миссис Дюкло, покачав головой. – Последний раз я встретила ее на улице.

– Когда это было?

– Довольно рано. Я выходила за почтой.

Прервав миссис Дюкло на середине одной из ее продолжительных сентенций, Бертон извинился и бросился к машине. Разыскивать девушку на улицах города было все равно, что искать иголку в стоге сена. Вдобавок ко всему из-за начавшегося дождя грязные струи все время заливали ветровое стекло. Около часа он прочесывал ближайшие улицы в радиусе двух миль. Наконец, поняв безнадежность усилий, он повернул машину назад.

Стараясь сохранять спокойствие, Джис убеждал себя, что вряд ли с Мари что-нибудь случилось.

Вероятность того, что она наткнулась на убийцу, слишком мала. Однако это все-таки беспокоило его, а некоторые другие соображения бередили душу еще больше. Возможно, память вернулась к ней, и она отправилась на поиски старых знакомых, а может быть, ее состояние еще не стабилизировалось, и у нее возник новый рецидив. Для него не было чем-то неожиданным, когда его пациенты с повреждениями мозга периодически теряли чувство реальности. Но чем больше он раздумывал над этим, тем больше убеждался, что Мари попала в беду.